 - Немало жизней унесла Великая Отечественная, а сколько
близких людей разметала по белу свету! Когда началась война, мне было
четыре года и жили мы в Белоруссии. Папа ушел на фронт и погиб в боях
за Украину, а мы с мамой эвакуировались из Орши летом 41-го, когда
немцы уже подходили к городу, - так начинает свое письмо нижегородка
Валентина Павловна Бородуля.
- Сколько раз после войны мама писала в Оршу папиным сестрам, но
ответа так и не получила. Потом мамы не стало. Судьба распорядилась
так, что я сумела поехать на родину только через 40 лет. С той поры еще
почти три десятилетия прошло, а я до сих пор эту поездку вспоминаю. Как
будто только вчера это было...
Вот мы с мужем на оршанской земле. Нашли улицу, где жила когда-то
наша семья. После войны ее отстроили заново. Милые, отзывчивые оршанцы!
Как хотят они чем-то помочь, приглашают в дом, расспрашивают обо всем.
Увы, никто ни Павла Бородулю, ни его жену, ни сестер не помнит...
Вот мы сидим в уютном дворике под раскидистыми яблонями, я
рассказываю о себе, нашей довоенной семье, о том, что не теряю надежды
найти кого-нибудь из родных даже через столько лет. Хозяйка, женщина
лет 70, внимательно смотрит на меня и вдруг говорит: «Кого-то ты мне
напоминаешь». И надо же! Оказывается, она училась в гимназии вместе с
папиной сестрой. Вот эту тетю в молодости я ей и напомнила. Так
протянулась первая ниточка к прошлому...
На другой день мы уже в городском поселке Копысь. Здесь когда-то
работал агрономом мой отец. О счастье! Живы еще люди, которые помнят
Павла Бородулю и тепло о нем отзываются. От них узнаю, что на берегу
Днепра живет моя однофамилица, а может, и родственница. Так и есть.
Анатолия Арсентьевна Бородуля - моя троюродная тетя. Ее муж и дочки
несказанно рады нам, приглашают погостить, а главное, сообщают, что обе
папины сестры живы, только живут теперь далеко: одна - в Смоленске,
другая - под Разанью. Узнав адрес тети Ульяны, спешим в Смоленск. С
бьющимся сердцем звоню в квартиру. Дверь открывает пожилая женщина,
вопросительно смотрит на меня, а я толком ничего не могу сказать,
только слезы текут по лицу.
- Здравствуйте... Я Валя, дочь Павла...
Тут уже и тетя не выдерживает - обнимает меня, тоже плачет:
- Паша, уходя на фронт, наказывал нам: берегите Валечку... Вот ты какая стала, дорогая моя. Вся в отца...
Знакомлюсь с двоюродным братом (до чего же мы с ним похожи!), с его
женой, детьми. Эти дни в Смоленске я до сих пор вспоминаю как самые
счастливые.
До чего же не хотелось расставаться с вновь обретенной родней!
Прощаясь, тетя Ульяна дала мне адрес своей (и папиной) сестры,
живущей в санаторном местечке Солатча под Рязанью. Но с тетей Машей мы
свиделись только через год. Сначала были письма. Трогательные,
эмоциональные. Зато встретились с тетушкой и ее сыном так, будто давно
были знакомы. Мы же уже столько сказали друг другу в письмах. Как жаль,
что мама не дожила до этого дня...
А еще я узнала, что у меня есть двоюродная сестра Жанна. Она первая
написала мне из Рязани, прислала свою фотографию, и фотографию своего
отца, и моего дяди - Петра Ефремовича Бородули, который тоже погиб на
войне, защищая Брестскую крепость. Оказалось, что с Жанной мы даже
родились в один день. Мы к сожалению, так и не увиделись, но постоянно
переписываемся, общаемся по телефону. У меня есть шесть сборников ее
стихов (Жанна - поэтесса). Думаю, нам еще предстоит волнующая встреча.
Будут и слезы радости, и бесконечные рассказы-откровения. Дружу я и с
внучкой тети Маши. Она не раз бывала у нас в гостях в Горьком.
К сожалению, папиных сестер и одного из моих двоюродных братьев уже
нет в живых, но мысль о том, что мы все-таки встретились, что не одна я
на белом свете, есть и у меня, пусть далеко, родные люди, тоже
пострадавшие от войны, согревает душу. Не зря говорят, что родина - это
страна отцов. Я поняла это, побывав в Белоруссии.
Помню, когда вернулась в 81-м из того путешествия в детство, как бы сами собой сложились строчки:
«Даже теперь, через сорок лет, Горя хлебнув сполна.
Я ощущаю, как свеж тот след,
Что оставила нам война». Фото из семейного альбома В. Бородули
|
