 В отличном расположении духа пасмурным ноябрьским днем я возвращался с дачи.
Миновав мост через Днепр, услышал жалобный визг собаки. В нескольких метрах
впереди у высокого обрыва дорожной насыпи стояла толпа мужчин, которые смотрели
вниз в сторону парка.
Подойдя ближе, увидел жуткую картину: два здоровенных
пса, похоже, бойцовской породы, терзали небольшую дворняжку, у которой уже не
было сил сопротивляться. Дрожащим и охрипшим от волнения голосом я обратился
к молодым мужчинам с просьбой отогнать разъяренных собак. В ответ услышал: «Вот
еще один защитник-гуманист явился… А ты, дедуля, тряхни стариной, покажи им
кузькину мать…». Потрясенный увиденным и услышанным, не думая о своем
возрасте (почти 75 лет) и возможных последствиях, я стал лихорадочно искать, чем
можно было бы разогнать псов. К моему счастью, у подножья насыпи нашелся
увесистый сук. Вооружившись им, под смешки толпы я двинулся на беснующихся
собак. Те недовольно зарычали, но отступили от своей жертвы, а потом и вовсе
убежали. Приблизившись к истекающей кровью собачонке, увидел ее благодарные
глаза, которые медленно закрывала предсмертная пелена. Скулить бедняжка уже не
могла, лишь дрожь пробегала по ее телу. Помочь ей я больше ничем не
мог.
Пристыженная (а может, мне так только показалось) толпа зевак медленно
начала расходиться. Лишь один из мужчин довольно громко сказал: «Молодец,
батя!». По дороге домой я думал о сотнях голодных псов, выброшенных на улицу
своими хозяевами. Они бродят по улицам наших сел и городов, сбиваются в стаи,
нападают на прохожих. Кого винить в этом? Нас, и только нас! Кто их приручил,
воспитал, тот за них и в ответе! А еще в памяти всплыл эпизод из далекого
военного детства, когда наша семья находилась в Германии в одном из фашистских
концлагерей. Чтобы хоть чем-то поддержать силы, я через подкоп под колючей
проволокой выбирался из лагеря, собирал милостыню в ближайших деревнях. В одну
из таких вылазок меня поймали пьяные эсэсовцы и спустили с лестницы второго
этажа. В другой раз – натравили овчарку. Не знаю, чем бы все это закончилось,
если бы не местные жители. Они отбили меня у разъяренной собаки, перевязали
покусанные ноги и руки, собрали в торбочку разбросанные куски хлеба и
картофель… Что же с нами происходит сегодня? Где милосердие, сострадание
чужой боли, ведь в мире и достатке живем, не голодаем и не мерзнем…
Виктор Юранов, Орша
|
