Телефон доверия в Орше - 21-00-19 (8.00-20.00) | Новости

Каждые 40 секунд кто–то на земном шаре сводит счеты с жизнью

Анализируя предсмертные записки самоубийц, ученые обнаружили странную закономерность: каждая пятая обращена ко всему человечеству, а не только к родным, близким или начальству. Что пытаются нам прокричать напоследок? Что завещают?

«С каждым годом проблема суицидов приобретает все более глобальный характер. За последние полвека уровень самоубийств вырос на 60 процентов. И в результате сегодня на земном шаре каждые 40 секунд происходит суицид. Особенно тревожна ситуация в Европе, где находятся 9 из 10 стран — мировых «лидеров» по уровню самоубийств, — рассказывает главный психиатр Минздрава Павел Рынков. — Беларусь занимает в этом списке не последнее место, вслед за Литвой и Россией. У нас в прошлом году фиксировалось по 29 самоубийств на каждые 100 тысяч населения. Это, конечно, несколько меньше, чем лет десять назад, но все равно повод для тревоги остается». На селе добровольно уходят из жизни в 2 раза чаще, чем в городе. Почему? Ученые могут только предполагать. По словам доцента кафедры психиатрии и наркологии БелМАПО Евгения Ласого, есть как минимум три гипотезы. Во–первых, социальная неустроенность многих жителей провинции. Второе — хронический и острый дефицит на селе специалистов, которые врачуют душу. По данным Минздрава, до недавнего времени психиатров (не говоря уже о психотерапевтах и психологах) не было в 11 районах Беларуси, а в 29 районах штаты укомплектовывались пенсионерами. Прибавьте сюда алкоголь и его суррогаты — одни из главных «катализаторов» суицидов... «По нашим данным, как минимум у 60 процентов людей, покончивших с собой, были признаки алкогольного опьянения, — подчеркивает Евгений Ласый. — В мире же давно доказали, что из 100 самоубийц 97 страдали при жизни психическими расстройствами. И большинство не шизофренией, как принято думать, а депрессией или алкогольной зависимостью. Чаще всего и тем и другим». И если горожане уже потихоньку начинают приходить к врачу не только с кашлем и коликами, но и по поводу бессонницы или беспричинной тревоги, то у сельчан от «абыякавасцi да жыцця» одно лекарство: «Всем тяжело, иди поработай!» Посмертные описания погибших часто совпадают в деталях: одинокий человек старше 45, выпивающий, за психиатрической помощью никогда не обращался...

Рикошет

Как предполагают ученые, гамлетовский вопрос в сторону «не быть» пытаются решить для себя ежегодно 30 — 60 тысяч белорусов. Просто статистики суицидальных попыток у нас не ведется. Медики и счастливый случай спасают большинство. Безответно влюбленных девочек, уставших от мужских измен женщин, надорвавшихся на работе кормильцев семьи, потерявших смысл жизни стариков. Всех их объединяет хорошо известный психиатрам парадокс: нанося удар по себе, человек подсознательно наказывает и кого–то другого, пусть даже призрака из далекого прошлого. В Республиканской клинической психиатрической больнице одномоментно лечатся несколько десятков таких пациентов. Внешне они никак не выделяются — те же цветастые халаты и полосатые пижамы. Только традиционно их расселяют по 4 отделениям не выше второго этажа, боясь нового срыва. И не без оснований: во всем мире нет такого стационара, где бы не случались самоубийства. «Понять мотивы поведения другого человека непросто, но за каждым суицидальным действием всегда стоят боль, страдание и желание что–то изменить, — считает Евгений Ласый. — Вокруг суицидов вообще существует множество мифов. Считается, к примеру, что если человек решился на суицид, то ничто его уже не остановит. Или, наоборот, кто говорит об этом на каждом углу — тот блефует. И то и другое очень часто не совпадает с реальностью. Мы пытаемся объяснить родственникам, что врачи не боги, что ответственность за случившееся надо разделять, что не психиатр виноват, если, выписавшись из больницы, человек снова лезет в петлю. Да, врач несет ответственность за постановку правильного диагноза, за оценку степени риска возможного суицида и оказание адекватной помощи. Скажем, при депрессии важно помочь пациенту осознать, что даже самые тяжелые чувства можно пережить... Но, в сущности, почему происходит самоубийство? Потому что мы смертны. Жить или умереть — свободный выбор человека, на который иной раз один только медик не в состоянии повлиять!»

Территория риска

Чувство вины — тяжелая ноша. Ее пытаются переложить на плечи медиков не только близкие и родные самоубийцы. Стоит завести речь об уровне суицидов в стране, психиатры — всегда главные виновники: недолечили, недосмотрели! Между тем опыт и Финляндии, и Швеции (в недавнем прошлом «страны самоубийц») показывает: сработать способен лишь комплекс мер. Человечество давно простилось с иллюзией, будто добровольный уход из жизни достаточно запретить законом, как это делала Великобритания до 1961 года. Другое дело — вера. Действительно, там, где сильны религиозные традиции — в Италии, допустим, или в Израиле, суицид – явление куда более редкое. В свое время Скандинавские страны приняли целые межотраслевые программы, куда заложили все — от обучения врачей общей практики раннему выявлению депрессий до просветительской работы с населением, особенно с подростками. В США уровень суицидов упал, как только ограничили продажу огнестрельного оружия, к которому в момент невыносимой душевной боли прибегали наиболее часто, в Швейцарии — когда стали ставить на кухонные плиты и автомобили специальные катализаторы, чтобы газ сгорал до более безопасных составляющих. Вообще, «территория риска» у каждой страны своя, поэтому где–то ограничивают продажу пестицидов, где–то — доступ на высотные здания... Сейчас Минздрав тоже готовит межотраслевую программу по профилактике суицидов. О деталях, по мнению Павла Рынкова, говорить пока еще рано: «Однако суть в том, что эта проблема должна стать заботой общегосударственной и ответственность за ее решение должны ощущать все министерства и ведомства, от руководителя высшего звена до простого работника. Успех придет тогда, когда в профилактику самоубийств мы станем вкладывать средства, создадим систему мер, в которой будут задействованы все органы государственной власти, организации и учреждения, и будем ситуацию четко контролировать». «Ну и сколько вложений потребует такая программа?» — однажды поинтересовались у главного психиатра Минздрава. Павел Валентинович тогда ответил вопросом на вопрос: «А во сколько лично вы оцениваете человеческую жизнь? А тысячу спасенных жизней?»